Огюст роден граждане кале описание. Скульптура льва, фасадный декор

В 1845 году муниципалитет города Кале пожелал соорудить памятник. Речь шла о монументе Эсташу де Сен-Пьеру, одному из самых богатых и знаменитых граждан города.

В 1347 году Кале, после долгой осады, пал. Английский король Эдуард III обещал пощадить жителей города, ограничившись лишь поголовным изгнанием, если шесть именитых граждан сдадут ему ключи города, явившись в английский лагерь босые и раздетые, с веревкой на шее. Первым вызвался идти на казнь пожилой горожанин Эсташ де Сен-Пьер. Вслед за ним, среди всенародной скорби, последовали еще пятеро граждан.

Эдуард III хотел их казнить, но королева, уроженка Фландрии, бросилась перед ним на колени и вымолила прощение своим соотечественникам.

Первоначально памятник заказали крупному французскому скульптору Давиду Анжерскому. Были сделаны эскизы. Давид представил проект в стиле памятников римским императорам, этакая героическая стилизация. Но отлить статую не удалось: сначала не хватило денег, а потом захлестнули другие события. Затем Давид Анжерский умер.

В 1884 году муниципалитет Кале обратился к Родену. Тема увлекла художника, и он предложил увековечить всех шестерых участников достопамятного события, запечатленных летописцем Столетней войны Фруассаром.

Роден изобразил перипетии этого события с такой силой непосредственного переживания, какое может испытать только очевидец.

В этом сказался не только дар исторического прозрения. В памяти Родена, как и большинства французов, еще свежи были воспоминания о 1871 годе, о мужестве франтиреров, о расправах немецких властей с заложниками, о расстрелах героев Парижской коммуны.

Еще в самом начале работы Роден заметил: "Идея представляется мне абсолютно оригинальной - и с точки зрения архитектуры, и с точки зрения скульптуры. Впрочем, таковым является и сам сюжет, который сам по себе героичен и подразумевает ансамбль из шести фигур, объединенных общей судьбой, общими эмоциями и общей экспрессией".

Постепенно общие соображения приобретают все более конкретные очертания. Как пишет А. Ромм: "Тема Родена - самопожертвование, добровольное мученичество. В искусстве предшествовавших веков не перечислить подобных изображений. Роден впервые раскрыл эту тему в глубоко человеческом аспекте и с неумолимой правдивостью. Он показал борьбу чувства долга со страхом смерти, душевные муки обреченных людей. Двое (Андрье д"Андр и Жан де Фиенн) поддались отчаянию и ужасу - полузакрыв лица ладонями, они согнулись почти до земли. Но эти слабые духом, напоминающие "Тени" из "Адских врат", - лишь психологический фон, выделяющий мотив героики. Как в музыкальной симфонии, сплетены здесь две различные темы со сложными психологическими вариациями. Горделиво выпрямился человек с ключом (Жан д"Эр), его осанка полна достоинства, несмотря на унизительный наряд и веревку висельника, на лице - сдержанное возмущение и решимость. С трудом несет он ключ - символ капитуляции, как тяжелый груз.

Идущий рядом Эсташ де Сен-Пьер, задумчивый, согбенный от старости, без чрезмерных сожалений жертвует остатком дней. Его примиренность, отрешенность от жизни оттеняют душевную борьбу человека с ключом, сквозящую через искусственное спокойствие. Это героическая пара. Оба преодолели страх смерти, примирились со своей участью. Они замкнуты в себе, отъединены от более слабых, повернулись к ним спиной. Но вот третья пара (братья Виссан), олицетворяющая более действенный героизм. Они обращаются к отставшим и ослабевшим. Один поднял руку, подобно оратору. В этот предсмертный час они находят силы и нужные слова для убеждения и ободрения. На их лицах - вместо мрачной решимости предшествующей пары - подвижническая просветленность, ясность духа.

Так, разграничив своих героев по степени готовности к подвигу и смерти, Роден развернул целую психологическую драму в ее последовательном развитии. Он создал четкие индивидуальные характеры, сущность которых раскрывается в эти решающие, трагические мгновения". А вот что написал о работе Родена над "Гражданами Кале" Рильке: "В его мозгу всплывали жесты, жесты отказа от всего сущего, жесты прощания, жесты отрешения, жесты, жесты и жесты. Он собирал их, запоминал, отбирал. Сотни героев толпились в его воображении, и он сделал из них шесть.

Он вылепил их нагими, каждого по отдельности, во всей красноречивой выразительности дрожащих от холода и волнения тел, во всем величии принятого ими решения.

Он создал фигуру старика с бессильно повисшими, угловатыми руками и наделил его тяжелой, шаркающей поступью, извечной походкой стариков, и выражением усталости на лице. Он создал человека, несущего ключ. В нем, в этом человеке, запасов жизни хватило бы еще на долгие годы, но теперь все они втиснуты в эти внезапно нагрянувшие последние часы. Его губы сжаты, его руки впились в ключ. Он гордился своей силой, и вот теперь она зря перекипает в нем.

Он создал человека, охватившего обеими руками поникшую голову словно бы для того, чтобы собраться с мыслями, чтобы еще одно мгновение остаться наедине с собой. Он вылепил обоих братьев. Один из них еще оглядывается назад, другой с покорной решимостью склоняет свою голову, словно уже подставляя ее палачу.

И он создал зыбкий и неуверенный жест "человека, идущего сквозь жизнь". Он идет, он уже идет, но еще раз оборачивается назад, прощаясь не с городом, не с плачущими горожанами, даже не с теми, кто шагает с ним рядом, - с самим собой. Его правая рука поднимается, сгибается, повисает, ладонь раскрывается и будто что-то выпускает... Это-прощание...

Эта статуя, поставленная в старом темном саду, могла бы стать памятником для всех безвременно умерших. Роден вдохнул в каждого из идущих на смерть мужчин жизнь, наделив их последними в этой жизни жестами".

В июле 1885 года скульптор отправляет свой второй и окончательный вариант (в треть величины) в Кале. Однако его идеи не понравились заказчику. "Мы не такими представляли себе наших знаменитых сограждан, отправлявшихся в лагерь английского короля, - не скрывая разочарования писали скульптору члены комитета. - Их жалкие позы оскорбляют наши святейшие чувства. Многого оставляет желать с точки зрения элегантности и силуэт. Художнику следовало сделать более пологой землю под ногами своих героев и, прежде всего, освободиться от монотонности и сухости силуэта, наделив своих персонажей различным ростом... Мы не можем также не обратить Вашего внимания на то обстоятельство, что Эсташ де Сен-Пьер одет в одеяние из грубой материи вместо легкой одежды, о которой говорится в истории. Мы вынуждены настаивать, чтобы господин Роден изменил облик своих персонажей и силуэт всей группы".

Разгромные статьи против Родена напечатали и некоторые столичные газеты. Скульптор не боится вступить в дискуссию с оппонентами: "Как головы должны образовать пирамиду?.. Но ведь это просто-напросто академия навязывает мне здесь свои догмы. Я был и остаюсь прямым противником этого принципа, который господствует в нашей эпохе с начала столетия, но который противоречит предыдущим великим эпохам искусства... Критики газеты "Патриот Кале", очевидно, считают, что Эсташ де Сен-Пьер стоит перед английским королем. Но нет же! Он покидает город и идет вниз, в лагерь. Именно это придает группе движение. Эсташ первый пускается в путь, и для его линий необходимо, чтобы он был таким, каков он есть".

Роден отказывается что-либо менять в своей композиции. Ему повезло - на его стороне оказывается мэр Кале, хотя противники не сложили оружие.

Скульптор продолжает работу и весной 1889 года заканчивает всю группу. Тут становится окончательно ясно, что у города нет денег на отливку в бронзе. Тем временем группа занимает слишком много места в мастерской и ее приходится переместить в старую конюшню. Так в углу старой конюшни "Граждане Кале" еще дожидаются решения своей участи. Члены муниципалитета предлагают Родену ограничиться одной фигурой Эсташа де Сен-Пьера. Конфликт постепенно выходит за пределы Кале.

В декабре 1894 года министерство внутренних дел Франции принимает неординарное решение: поскольку у города Кале нет денег, разрешить общенациональную лотерею. Все деньги - в пользу многострадальной композиции.

Було выпущено сорок пять тысяч билетов по цене один франк. Однако билеты распродались плохо. Министерству искусств не оставалось ничего, как добавить от себя пять тысяч триста пятьдесят франков. "Граждане Кале" получают-таки право гражданства.

Десять с лишним лет после заключения договора третьего июня 1895 года Роден сидит на трибуне, предназначенной для гостей. Требование скульптора установить группу перед зданием старой ратуши отклонено. Памятник установили на площади Ришелье, возле нового парка. К тому же "Граждане Кале" стоят на постаменте, который убивает одну из основных идей скульптора: не дать застыть в бронзе идущим на смерть героям.

Наступает торжественный момент. Полотно, скрывающее статую, падает. К своей радости, Роден видит, как меняются лица зрителей, а площадь полна народа. Скульптор видит, как теплеют взоры. С уважением и гордостью всматриваются в его героев, нет, в своих героев, в своих сограждан люди. Памятник Родена сразу стал знаменитым. О "Гражданах Кале" много писали. Посмотреть на творение великого скульптора приезжали со всех уголков Франции.

"Граждане Кале" вплоть до осени 1914 года простояли на площади Ришелье. Во время Первой мировой войны осколок немецкого снаряда попал в ногу Эсташ де Сен-Пьера. Статую решили убрать с площади. В марте 1915 года ее погрузили на машины и увезли в ратушу, где статуя хранилась вплоть до конца военных действий.

Лишь в 1919 году, через два года уже после кончины Родена, "Граждане Кале" снова вышли на площадь.

А в мае 1924 года сбылась мечта мастера. Памятник наконец-то ставят на постамент на центральной площади города перед ратушей.

В этом сказался не только дар исторического прозрения. В памяти Родена, как и большинства французов, ещё свежи были воспоминания о 1871 годе, о мужестве франтиреров, о расправах немецких властей с заложниками, о расстрелах героев Парижской коммуны.

Ещё в самом начале работы Роден заметил: «Идея представляется мне абсолютно оригинальной - и с точки зрения архитектуры, и с точки зрения скульптуры. Впрочем, таковым является и сам сюжет, который сам по себе героичен и подразумевает ансамбль из шести фигур, объединенных общей судьбой, общими эмоциями и общей экспрессией».

Постепенно общие соображения приобретают все более конкретные очертания. Как пишет А. Ромм: «Тема Родена - самопожертвование, добровольное мученичество. В искусстве предшествовавших веков не перечислить подобных изображений. Роден впервые раскрыл эту тему в глубоко человеческом аспекте и с неумолимой правдивостью. Он показал борьбу чувства долга со страхом смерти, душевные муки обреченных людей. Двое (Андрье д"Андр и Жан де Фиенн) поддались отчаянию и ужасу - полузакрыв лица ладонями, они согнулись почти до земли. Но эти слабые духом, напоминающие «Тени» из «Адских врат», - лишь психологический фон, выделяющий мотив героики. Как в музыкальной симфонии, сплетены здесь две различные темы со сложными психологическими вариациями. Горделиво выпрямился человек с ключом (Жан д"Эр), его осанка полна достоинства, несмотря на унизительный наряд и веревку висельника, на лице - сдержанное возмущение и решимость. С трудом несет он ключ - символ капитуляции, как тяжелый груз.

А вот что написал о работе Родена над «Гражданами Кале» Рильке: «В его мозгу всплывали жесты, жесты отказа от всего сущего, жесты прощания, жесты отрешения, жесты, жесты и жесты. Он собирал их, запоминал, отбирал. Сотни героев толпились в его воображении, и он сделал из них шесть.

Он создал фигуру старика с бессильно повисшими, угловатыми руками и наделил его тяжелой, шаркающей поступью, извечной походкой стариков, и выражением усталости на лице. Он создал человека, несущего ключ. В нем, в этом человеке, запасов жизни хватило бы ещё на долгие годы, но теперь все они втиснуты в эти внезапно нагрянувшие последние часы. Его губы сжаты, его руки впились в ключ. Он гордился своей силой, и вот теперь она зря перекипает в нем.

Он создал человека, охватившего обеими руками поникшую голову словно бы для того, чтобы собраться с мыслями, чтобы ещё одно мгновение остаться наедине с собой. Он вылепил обоих братьев. Один из них ещё оглядывается назад, другой с покорной решимостью склоняет свою голову, словно уже подставляя ее палачу.

И он создал зыбкий и неуверенный жест «человека, идущего сквозь жизнь». Он идет, он уже идет, но ещё раз оборачивается назад, прощаясь не с городом, не с плачущими горожанами, даже не с теми, кто шагает с ним рядом, - с самим собой. Его правая рука поднимается, сгибается, повисает, ладонь раскрывается и будто что-то выпускает… Это - прощание…

В июле 1885 года скульптор отправляет свой второй и окончательный вариант (в треть величины) в Кале. Однако его идеи не понравились заказчику. «Мы не такими представляли себе наших знаменитых сограждан, отправлявшихся в лагерь английского короля, - не скрывая разочарования писали скульптору члены комитета. - Их жалкие позы оскорбляют наши святейшие чувства. Многого оставляет желать с точки зрения элегантности и силуэт. Художнику следовало сделать более пологой землю под ногами своих героев и, прежде всего, освободиться от монотонности и сухости силуэта, наделив своих персонажей различным ростом… Мы не можем также не обратить Вашего внимания на то обстоятельство, что Эсташ де Сен-Пьер одет в одеяние из грубой материи вместо легкой одежды, о которой говорится в истории. Мы вынуждены настаивать, чтобы господин Роден изменил облик своих персонажей и силуэт всей группы».

Разгромные статьи против Родена напечатали и некоторые столичные газеты. Скульптор не боится вступить в дискуссию с оппонентами: «Как головы должны образовать пирамиду?.. Но ведь это просто-напросто академия навязывает мне здесь свои догмы. Я был и остаюсь прямым противником этого принципа, который господствует в нашей эпохе с начала столетия, но который противоречит предыдущим великим эпохам искусства… Критики газеты «Патриот Кале», очевидно, считают, что Эсташ де Сен-Пьер стоит перед английским королем. Но нет же! Он покидает город и идет вниз, в лагерь. Именно это придает группе движение. Эсташ первый пускается в путь, и для его линий необходимо, чтобы он был таким, каков он есть».

Скульптор продолжает работу и весной 1889 года заканчивает всю группу. Тут становится окончательно ясно, что у города нет денег на отливку в бронзе. Тем временем группа занимает слишком много места в мастерской и ее приходится переместить в старую конюшню. Так в углу старой конюшни «Граждане Кале» ещё дожидаются решения своей участи. Члены муниципалитета предлагают Родену ограничиться одной фигурой Эсташа де Сен-Пьера. Конфликт постепенно выходит за пределы Кале.

Было выпущено сорок пять тысяч билетов по цене один франк. Однако билеты распродались плохо. Министерству искусств не оставалось ничего, как добавить от себя пять тысяч триста пятьдесят франков. «Граждане Кале» получают-таки право гражданства.

Десять с лишним лет после заключения договора третьего июня 1895 года Роден сидит на трибуне, предназначенной для гостей. Требование скульптора установить группу перед зданием старой ратуши отклонено. Памятник установили на площади Ришелье, возле нового парка. К тому же «Граждане Кале» стоят на постаменте, который убивает одну из основных идей скульптора: не дать застыть в бронзе идущим на смерть героям.

Памятник Родена сразу стал знаменитым. О «Гражданах Кале» много писали. Посмотреть на творение великого скульптора приезжали со всех уголков Франции.

«Граждане Кале» вплоть до осени 1914 года простояли на площади Ришелье. Во время Первой мировой войны осколок немецкого снаряда попал в ногу Эсташ де Сен-Пьера. Статую решили убрать с площади. В марте 1915 года ее погрузили на машины и увезли в ратушу, где статуя хранилась вплоть до конца военных действий.

Лишь в 1919 году, через два года уже после кончины Родена, «Граждане Кале» снова вышли на площадь.

У нас открылась выставка Родена в Петропавловке. Привезли скульптуру и рисунки. Я хотя и была в его музее в Париже три раза, но пошла снова. В первое мое посещение музея осталось два впечатления, к которым я не была готова. То, что Роден - гениальный скульптор можно было понять по нашим эрмитажным работам. Тут ничего нового не было.
Поразило огромное количество подготовительной работы. Всегда, когда видишь шедевр, кажется, что он сам по себе так родился. А в музее было много вариантов и становилось ясно - аццкий труд. Постепенное приближение, отсечение того пресловутого лишнего не от камня, а многих побочных вариантов.
И еще очень развлекали зрители, наблюдать за тем, как люди смотрят было не менее интересно. Рядом с одной скульптурой стояли двое: девушка гладила ноги статуи, юноша следил за её руками, потусторонняя улыбка на его губах выдавала его подсознательное движение мыслей.
Видеть хорошо знакомые скульптуры в непривычном антураже любопытно. Граждане Кале временно стоят напротив Петропавловки. Бальзак неподалеку от Петра Первого с обтертыми до блеска коленками, на которых посидело уже все просвещенное туристическое человечество.

Писать про "Граждан Кале" что-то бесмысленно после Райнера Марии Рильке, который был некоторое время рядом с Роденом. Если кто-то и проник в суть его творчества, то это он, на мой взгляд.
Потому ему предоставлю слово.

...Власть поднимать прошедшее до непреходящего Роден обнаруживал всегда, когда исторические сюжеты или образы жаждали воплотиться в его искусстве, но, быть может. Граждане Кале превосходят все. Сюжет ограничивался тут несколькими строками из летописи Фруассара — историей о том, как Эдуард Третий, король английский, осадил город Кале, как не хотел он помиловать город, уже напуганный голодом, как, наконец, король согласился отступить, если шесть самых уважаемых граждан предадутся в его руки, «дабы поступить ему с ними по своему усмотрению». И он потребовал, чтобы шесть граждан покинули город, обнажив головы, в одних рубахах, с петлей на шее, с ключами от города и крепости в руках. И летописец рассказывает, что произошло в городе, повествует о том, как бургомистр, мессир Жан де Вьен, велел звонить в колокола и граждане собрались на рыночной площади. Выслушав грозное послание, они молчали и ждали. Но объявились уже среди них герои, избранники, чувствующие в себе призвание умереть. Тут сквозь слова летописца прорываются вопли и рыдания толпы. Он, кажется, сам взволнован, и какое-то время перо его дрожит. Но он вновь овладевает собой. Четырех героев называет он по именам, два имени он забыл.

Об одном летописец говорит, что он был богатейшим горожанином, о другом, что он пользовался благосостоянием и почетом и что «у него были две дочери, две прекрасные девицы», о третьем он знает лишь то, что он был богатым и собственником и наследником, а о четвертом, что он брат третьего. Летописец повествует, как они разделись до рубах, повязали петли себе на шею и отправились в путь с ключами от города и крепости. Он рассказывает, как они пришли в королевский лагерь, описывает, как сурово принял их король и как палач стоял уже позади них, когда государь, вняв мольбам королевы, подарил им жизнь. «Он послушался своей супруги, — говорит Фруассар, — ибо она была больно беременна». Больше летопись не содержит ничего.

Однако для Родена тут было вдоволь материала. Он сразу почувствовал, что в этой истории имеется мгновение, когда совершилось нечто великое, нечто вневременное и безымянное, нечто независимое и простое. Он сосредоточил все свое внимание на моменте ухода. Он видел, как эти люди начали свое шествие; чувствовал, как в каждом из них снова была вся его жизнь, как тут стоял каждый со своим прошлым, готовый унести его из старого города. Шесть человек всплыли перед Роденом и ни один не походил на другого; только у двух братьев, быть может, имелось некоторое сходство.

Но каждый из них по-своему принял решение и по-своему жил в этот последний час, почтив его своей душой, выстрадав его своим телом, привязанным к жизни. А потом Роден уже не видел образов. В его памяти возникли жесты — жесты отказа, прощания, отречения.

Жесты за жестами. Он собирал их. Он формировал их. Они хлынули к нему из глубины его знания.

В его воспоминании словно восстали сто героев и рванулись к самопожертвованию. И он принял все сто и сделал из них шесть. Он изваял их нагими, каждого порознь, во всей откровенности зябнущих тел. Выше человеческого роста. В натуральную величину их решения.

Роден создал старика с руками, болтающимися в развинченных суставах, наделил его тяжелым шаркающим шагом, изношенной дряхлой походкой и выражением усталости, стекающей до самой бороды.

Роден создал человека, несущего ключи. В нем еще хватило бы жизни на многие годы, и вся она втиснулась в его внезапный последний час. Он едва переносит ее. Его губы сжаты, его руки впились в ключи. Он подбавил огня к своей силе, и она сгорает в нем, в его упорстве.

Роден создал человека, поддерживающего свою поникшую голову обеими руками — словно для того, чтобы собраться с духом, побыть еще мгновение одному.

Роден создал обоих братьев, из которых один еще оглядывается назад, в то время как другой уже решительно и смиренно склоняет голову, словно предавая себя палачу.

И Роден создал расплывчатый жест человека, который «проходит через жизнь». Гюстав Жеффруа так и назвал его: «прохожий». Он уже идет, но он еще оборачивается, глядя не на город, не на плачущих и не на тех, кто идет вместе с ним. Он оборачивается к самому себе. Его правая рука поднимается, сгибается, колышется: кисть раскрывается, словно выпуская на свободу птицу. Это прощание c несбывшимся, с неизведанным.счастьем, с несчастьем, которое теперь будет ждать понапрасну, с людьми, которые где-то живут и могли бы когда-нибудь попасться навстречу, со всеми завтрашними и послезавтрашними возможностями, с той смертью, которая представлялась такой далекой, мягкой и тихой в конце долгого, долгого срока.

Этот образ, в уединении старого сумрачного сада, мог бы стать памятником всем тем, что умерли молодыми.

Так Роден даровал каждому из этих людей жизнь в последнем жесте их Жизни.

Сперва кажется, будто Роден всего-навсего объединил их. Он дал им одинаковое одеяние — рубаху и петлю, расположил их друг рядом с другом, в два ряда: трое в первом ряду, уже шагающие, и другие, повернувшиеся вправо, позади, словно собирающиеся присоединиться. Местом, предназначенным для памятника, был рынок в Кале: как раз оттуда началось в свое время тягостное шествие. Там и должны были теперь стоять тихие образы, слегка приподнятые низким уступом над повседневностью, словно им предстоит еще страшный исход во веки вечные.

В Кале не согласились на низкий цоколь, так как это противоречило традиции. И Роден предложил другое место для памятника. Пусть построят, потребовал он, прямо у моря четырехугольную башню с простыми обтесанными стенами высотой в двухэтажный дом и там водрузят шесть граждан наедине с ветром и небом. Можно было предвидеть, что и это предложение отклонят. Однако оно соответствовало сути произведения. Если бы попытались его принять, появилась бы несравненная возможность восхититься сплоченностью этой группы, состоящей из шести отдельных фигур и все-таки не уступающей по внутренней спаянности единому, обособленному предмету. И при этом фигуры не соприкасались между собой — они стояли друг подле друга последними деревьями поваленного леса, и их объединял один только воздух, принимающий в них участие на свой особый лад. Обходя эту группу, нельзя было не поразиться тому, как из прибоя контуров возникали чистые, великие жесты — вздымались, стояли и ниспадали в монолит, словно приспущенные знамена. Тут все было ясно и определенно. Места для случайностей не осталось. Как все композиции роденовской работы, и эта была замкнута в себе — особый мир, целое, преисполненное жизнью, которая кружит, не перехлестывая через край.

Всем известно имя великого французского скульптора Огюста Родена. При упоминании его сразу встают перед глазами «Мыслитель», «Ева», «Вечная весна», «Поцелуй». Особое место в его творчестве занимает скульптурная группа «Граждане Кале».

Нет больше той любви, чем если
кто положит душу свою за други своя.
Ин. 15,13

Что чувствует человек, который ради жизни других людей добровольно идет на смерть? Что происходит в душе героя, когда он совершает подвиг? На эти вопросы ответил Огюст Роден (1840-1917), создав скульптурную группу «Граждане Кале», — и тем самым совершил революцию в монументальной скульптуре.

Устоявшаяся ко второй половине XIX века традиция требовала от произведений этого жанра прежде всего величия. Герой (как правило, один) должен был возвышаться над зрителями и вызывать чувство гордости и восхищения. Памятник не предполагал изображения душевных переживаний запечатленного. Именно в таком традиционном ключе муниципалитет французского города Кале решил увековечить память Эсташа де Сен-Пьера, одного из героев Столетней войны. Шел 1845 год. За выполнение заказа взялся известный в то время скульптор Давид Анжерский, но дело не было завершено. Анжерский умер, ни его ученики, ни другие скульпторы не сумели довести задумку до конца, тем более что и у города возникли проблемы с финансами. Проект замер почти на сорок лет.

К тому времени, когда у муниципалитета города Кале родилась идея создания памятника, Огюсту Родену было всего пять лет от роду. Он был сыном простого служащего, учился сперва в церковной школе, затем - в средней. Мальчик рано обнаружил художественные пристрастия, и родители поощряли его интерес к искусству. Огюст часто ходил в Лувр. Знакомясь с шедеврами, он учился у мастеров прошлого. Мальчик хотел заниматься живописью, но препятствием стала бедность. Краски и холсты стоили дорого, зато бумага и карандаш были доступны скудным финансам Родена. Поэтому он сосредоточился на рисунке, делая бесконечные копии с шедевров, набивая руку. После окончания средней школы Роден трижды пытался поступить в Высшую художественную школу Парижа, и трижды его не принимали! Однако Огюст обладал поразительным упорством и терпением. Он ощущал в себе силы, поэтому был уверен в своем предназначении.

Когда Родену было 22 года, случилось несчастье. Любимая младшая сестра, монахиня, с которой Роден был очень близок, умерла. Горе подкосило Огюста. Он удалился в монастырь. Здесь он создал свою первую серьезную вещь: бюст основателя монастыря отца Эмара. Занятие творчеством вернуло юношу к жизни, он возвратился в мир и начал свой путь скульптора.

Со временем Роден из слухов узнал о незавершенном памятнике в Кале. Он уже был известным художником, признанным не только во Франции. Уже были созданы «Мыслитель», «Ева», шла работа над грандиозными «Вратами ада»… Четко определился стержень его творчества - философский поиск смысла человеческой жизни, выражения ее сущности как вечной борьбы между добром и злом, хаосом и порядком, разрушением и созиданием. Родена интересовали сильные чувства, ситуации крайнего выбора. По сути, он выражал мысль об ответственности человека за все, что творится в мире, - то, что потом нашло свое воплощение в философии экзистенциализма. Загоревшись идеей памятника в Кале, Роден ознакомился с «Хрониками» Жана Фруассара. История, которую он узнал, поразила его.

В начале Столетней войны англичане весьма успешно продвигались вглубь Франции. Но попытка взять ключевую крепость Кале провалилась - город оказал упорное сопротивление. Англичане начали осаду, которая длилась почти год. Наконец стало ясно, что французам не продержаться: в городе закончились все запасы пищи - жители съели даже крыс. В ходе переговоров о сдаче крепости англичане выдвинули ультиматум: город не будет разрушен и жителей пощадят, если шесть самых именитых граждан Кале, босые, с обнаженными головами, с петлями на шеях, передадут им ключи от города. Этих шестерых казнят, но больше жертв не будет.

Колокол на Ратушной площади созвал жителей на общее собрание. Бургомистр огласил требование англичан, и тогда самый знатный житель города, Эсташ де Сен-Пьер, первым сделал шаг вперед. За ним последовали Жан д’Эр, братья Жан и Пьер де Виссан, Андрьед Андр и Жан ди Фиенн - богатые и уважаемые горожане. Они сделали все так, как требовал противник - надели на шеи петли и вышли за городские ворота, неся ключи.

Мысль о том, что памятник должен быть посвящен не только Эсташу де Сен-Пьеру, но всем шестерым героям, стала ясна Родену сразу. Это был сюжет, в котором можно было показать то, что так волновало художника - человека в высшем проявлении его сущности. Шесть героев, шесть личностей, каждый со своим характером, и то, что объединяет их всех - долг, самопожертвование, сознание скорой гибели. Показать момент прощания - с людьми, с городом, с жизнью - со всеми нюансами чувств, в движении фигур, единым ансамблем, было очень интересной задачей. Однако муниципалитет настаивал на единичной фигуре. Главной причиной упорства городских властей была ограниченность в финансах. Тогда Роден, воодушевленный идеей именно групповой композиции, согласился на гонорар, полагавшийся за единичную фигуру.

Разумеется, не было и речи о том, чтобы просто продолжить проект Давида Анжерского. Роден предложил свой проект, и он принципиально отличался от всего, что было раньше в монументальной скульптуре. Все четыре года, в которые Огюст Роден работал над произведением, он вел борьбу с заказчиком за право реализовать свой замысел. Сперва он с большим трудом убедил муниципалитет в необходимости групповой композиции. Затем заказчик предъявил претензии по поводу внешнего вида фигур, найдя его «жалким и оскорбительным». Членам муниципалитета хотелось бы видеть их изящно одетыми, в гордой позе - как и полагается памятнику. Роден же изобразил почти всех персонажей полуобнаженными, с опущенными головами, к тому же размер фигур не превышал двух метров.

В искусстве скульптуры обнаженное тело является одним из важнейших выразителей внутреннего мира личности. Напряжение мышц, динамика жестов - все это зеркало, в котором отражается душа. Как и великого Микеланджело, Родена в большей степени привлекала фактура мужского тела. В нем можно четче, чем в женском, выразить идею силы, показать человека, берущего на себя тяготы ответственности за жизнь и смерть, за все, что происходит в мире. «Бронзовый век», «Мыслитель» - произведения, являющиеся в этом смысле знаковыми. Они показывают человека в его развитии - от первых шагов взрослости, когда в нем еще только пробуждаются силы, к размышлениям зрелой личности, в полной мере осознающей противоречивость бытия.

«Граждан Кале» можно рассматривать в определенном смысле как развитие концепции «Мыслителя». В «Мыслителе» мы видим в первую очередь концентрацию интеллектуальной и физической мощи человека, где умственное напряжение показано в гармонии с телесным. В этом смысле обнаженная натура является единственно приемлемым решением. А в «Гражданах» можно говорить о концентрации моральных сил, которые выявлены в самый драматический момент жизни - в момент осознания неизбежности гибели. Роден с потрясающим тактом сочетал в этой скульптуре одетые и обнаженные фигуры. Ниспадающие одеяния подчеркивают монументальность памятника, в то время как обнаженные фрагменты выражают идею жертвенности и подчеркивают трагизм сюжета. Герои идут, босые, по неровной земле навстречу гибели, каждый из них думает о своем, но вся группа объединена единым порывом и общим пафосом спасения и прощания. Выражения лиц и жесты каждого несут богатство смыслов, дополняя друг друга и создавая общее настроение.

Роден хотел, чтобы памятник был установлен на очень низком постаменте и не был огражден, чтобы зрители могли общаться с произведением с близкого расстояния. В этом и был художественный замысел мастера: он хотел максимально приблизить фигуры к зрителю, создать ощущение близости и реальности происходящего. Подойдя к памятнику, любой человек мог бы внимательно рассмотреть как всю композицию в целом, так и отдельные фрагменты. Полное представление о произведении можно получить, только обойдя его кругом. Очень низкий постамент и не более чем двухметровые фигуры позволили бы зрителям вглядеться в лица изображенных, буквально заглянуть им в глаза.

Однако власти города ни в какую не соглашались с этим требованием художника…

Когда Роден завершил работу над произведением, возникла еще одна проблема - у города не было денег на отливку памятника в бронзе. Впору было опустить руки, но Роден умел ждать. Ждать пришлось более пяти лет. Томящиеся в конюшне (в мастерской не было места) «Граждане Кале» взбудоражили общественное мнение. Все, кто видел произведение, испытывали потрясение… Наконец была объявлена общенациональная лотерея в пользу памятника; кроме того, министерство искусства выделило дотацию, и средства на отливку были собраны.

Открытие памятника состоялось 3 июня 1895 года при большом стечении народа и стало одним из важнейших культурных событий Франции тех лет. Родену пришлось уступить муниципальным властям, настоявшим на высоком постаменте и ограждении. Кроме того, он уступил им и в вопросе о месте установки памятника - вместо Ратушной площади его поставили на площади Ришелье. По большому счету, это стало не столь важным на фоне главного: композиция была, наконец, представлена на всеобщее обозрение.

Эффект превзошел все ожидания. Даже на высоком постаменте, за оградой, «Граждане Кале» поражали своей человечностью и воспринимались как свои, родные и близкие люди, из любви жертвующие собой. Это был памятник, воспевающий силу человеческого духа, трагичный и трогательный одновременно. Он проникал в самое сердце, вызывая в душах катарсис.

Когда началась Первая мировая война, композицию спрятали, и потом, следуя желанию скульптора, поставили ее на низком постаменте на площади перед старой ратушей, где она находится и сейчас.

«Граждане Кале» стали вехой в жизни и творчестве Огюста Родена. Это произведение - результат глубоких размышлений мастера о природе подвига и самопожертвования. За время работы над композицией скульптор так сроднился со своими героями, что уже не представлял себе жизни без них. Поэтому он отлил экземпляр памятника на свои средства и установил его во дворе своей парижской мастерской. Сейчас здесь Музей Родена. Еще один авторский экземпляр был отлит по просьбе и на средства английского правительства и установлен в центре Лондона. Англичане просили мастера об этом небезосновательно. Чтобы понять - почему, стоит еще раз вернуться к событиям 1347 года.

Граждане Кале, босые, с обнаженными головами, с петлями на шеях, стояли перед английским королем Эдуардом III. Он уже отдал приказ казнить их. И тогда его беременная жена, королева Филиппа, потрясенная мужеством шестерых героев, бросилась перед королем на колени. Она умоляла мужа пощадить приговоренных, во имя их еще не рожденного ребенка. Эдуард III не смог отказать любимой жене. Гражданам Кале оставили жизнь и отпустили на свободу.

Таким образом, теперь шедевром Родена можно любоваться в трех городах - в Кале, Париже и Лондоне, и каждый экземпляр является авторским.

Кроме того, были отлиты отдельные фрагменты композиции, их можно видеть в музеях разных стран. Есть они и в Музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина в Москве.

И видела там "Граждан Кале", теперь встретилась с ними в Лондоне на Площади Парламента.

Этот шедевр Родена можно увидеть в трёх городах - в Кале, Париже и Лондоне, и каждый экземпляр является авторским.

Скульптурная композиция из бронзы, созданная в 1908 году, была передана британцам в дар от Фонда искусств (The Art Fund), который приобрел ее в 1911 году за 2,4 тысячи фунтов стерлингов. Через два года Роден приезжал в Лондон, чтобы обсудить место расположения скульптуры. В 1915 году "Граждане Кале" были установлены перед Вестминстерским дворцом.

В начале Столетней войны англичане весьма успешно продвигались вглубь Франции. Но попытка взять ключевую крепость Кале провалилась – город оказал упорное сопротивление. Англичане начали осаду, которая длилась почти год. Наконец стало ясно, что французам не продержаться: в городе закончились все запасы пищи – жители съели даже крыс. В ходе переговоров о сдаче крепости англичане выдвинули ультиматум: город не будет разрушен и жителей пощадят, если шесть самых именитых граждан Кале, босые, с обнаженными головами, с петлями на шеях, не передадут им ключи от города. Этих шестерых казнят, но больше жертв не будет.

Колокол на Ратушной площади созвал жителей на общее собрание. Бургомистр огласил требование англичан, и тогда самый знатный житель города Эсташ де Сен-Пьер первым сделал шаг вперед. За ним последовали Жан д’Эр, братья Жан и Пьер де Виссан, Андрьед Андр и Жан ди Фиенн – богатые и уважаемые горожане. Они сделали все так, как требовал противник – надели на шеи петли и вышли за городские ворота, неся ключи.

Роден с потрясающим тактом сочетал в этой скульптуре одетые и обнаженные фигуры. Ниспадающие одеяния подчеркивают монументальность памятника, в то время, как обнаженные фрагменты выражают идею жертвенности и подчеркивают трагизм сюжета. Герои идут, босые, по неровной земле навстречу гибели, каждый из них думает о своем, но вся группа объединена единым порывом и общим пафосом спасения и прощания. Выражения лиц и жесты каждого несут богатство смыслов, дополняя друг друга и создавая общее настроение.

Роден хотел, чтобы памятник был установлен на очень низком постаменте и не был огражден, чтобы зрители могли общаться с произведением с близкого расстояния. В этом и был художественный замысел мастера: он хотел максимально приблизить фигуры к зрителю, создать ощущение близости и реальности происходящего. Подойдя к памятнику, любой человек мог бы внимательно рассмотреть как всю композицию в целом, так и отдельные фрагменты. Полное представление о произведении можно получить, только обойдя его кругом. Очень низкий постамент, и не более, чем двухметровые фигуры позволили бы зрителям вглядеться в лица изображенных, буквально заглянуть им в глаза.

Полностью статью об этом памятнике можно прочитать