Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Лирические отступления в поэме «Мертвые души» – важная составляющая произведения Н. В. Гоголя. Благодаря им читатель узнает мнение автора на те или иные события, его отношение к главным героям, а также чувствует невероятную любовь Гоголя к своей стране. Какова же роль лирических отступлений в поэме «Мертвые души».

Философские отступления

К философским можно отнести такие лирические отступления, как «Толстый и тонкий», «О страстях», «О человеке» и другие. Эти три отступления встречаются в I, XI, VI главах соответственно. «Толстый и тонкий» – это сатира на современных чиновников того времени.Людей этого класса Гоголь считает самыми непорядочными, заостряя внимание на том, что к власти на Руси часто приходят люди малограмотные и глупые. В особый класс он выделяет толстых чиновников, которые всегда выглядят представительно и занимают самые хорошие должности. Эти люди всегда хитры и умеют подстраиваться под людей с еще более высокими чинами.

В лирическом отступлении «О страстях» внимание автора обращено к тому, что каждый человек в той или иной степени подвержен страстям. Кто-то страдает от низменных страстей, а кто-то появился на этот свет для благих свершений. В отрывке «О человеке» автор размышляет о человеческой сущности и о том, что с возрастом все люди меняются. Никто не может представить себя в старости.

Любовь к Родине в отступлениях

Вся поэма пронизана любовью Гоголя к своей стране. Русь – единственный положительный герой в этом произведении. Все остальные помещики и даже сам Чичиков – антигерои. яркими примерами могут служить такие отступления, как «Русь-тройка», «Русское общение», «Дороги», «Русская речь». В первом отступлении автор сравнивает Родину с лихой тройкой коней, которая свободно и лихо мчится на встречу будущему. Именно этим отрывком заканчивается поэма. Кстати, крылатая фраза «А какой русский не любит быстрой езды» принадлежит авторству Гоголя и была употреблена именно в этом отрывке.

В отрывке «Русское общение» Гоголь утверждает, что при общении с иностранцами и другими народами, наш человек способен подстраиваться и мимикрировать. С высокими чинами он разговаривает кротко и послушно и даже вся его внешность выражает покорность. Если говорить о русской речи, слово у нашего народа – всегда емкое и имеет особую силу.

Самостоятельные рассказы

К самостоятельным рассказам можно отнести «Повесть о капитане Копейкине», «Киф Мокиевич и Мокий Кифович», «Крестьяне села Вшивая спесь».

Повесть о капитане, потерявшем во время войны ногу, имела важное значение для самого Гоголя. Он очень переживал, когда этот отрывок не пропустила цензура, и его пришлось урезать.Рассказ о том, как человек сражался за свое государство, а в результате не получил от него никакой благодарности, является важным элементом, характеризующим помещичью Россию Гоголя. «Киф Мокиевич и Мокий Кифович» – лирическое отступление, которое в этих двух персонажах объединяет всех помещиков, повстречавшихся на пути у Чичикова. последний рассказ о трудолюбивом русском народе, который хоть и находится в рабстве, свободен душой и готов преодолеть все горести и невзгоды.

“Мертвые души” – лиро-эпическое произведение – поэма в прозе, которая объединяет в себе два начала: эпическое и лирическое. Первый принцип воплощается в замысле автора нарисовать “всю Русь”, а второй – в лирических отступлениях автора, связанных с его замыслом, составляющих неотъемлемую часть произведения.

Эпическое повествование в “Мертвых душах” то и дело прерывается лирическими монологами автора, оценивающего поведение персонажа или размышляющего о жизни, об искусстве, о РФ и ее народе, а также затрагивая такие темы, как молодость и старость, назначение писателя, которые помогают больше узнать о духовном мире писателя, о его идеалах.

Наибольшее значение имеют лирические отступления о РФ и русском народе. На протяжении всей поэмы утверждается идея автора о положительном образе русского народа, которая сливается с прославлением и воспеванием родины, в чем выражается гражданско-патриотическая позиция автора.

Так, в пятой главе писатель славит “живой и бойкий русский ум”, его необыкновенную способность к словесной выразительности, что “если наградит косо словцом, то пойдет оно ему в род и потомство, утащит он его с собой и на службу, и в отставку, и в Петербург, и на край света”. На такие рассуждения Чичикова навел его разговор с крестьянами, которые называли Плюшкина “заплатанным” и знали его только потому, что он плохо кормил своих крестьян.

Гоголь чувствовал живую душу русского народа, его удаль, смелость, трудолюбие и любовь к свободной жизни. В этом отношении глубокое значение имеют рассуждения автора, вложенные в уста Чичикова, о крепостных крестьянах в седьмой главе. Здесь предстает не обобщенный ббраз русских мужиков, а конкретные люди с реальными чертами, подробно выписанными. Это и плотник Степан Пробка – “богатырь, что в гвардию годился бы”, который, по предположению Чичикова, исходил всю Русь с топором за поясом и сапогами на плечах. Это и сапожник Максим Телятников, учившийся у немца и решивший разбогатеть враз, изготавливая сапоги из гнилушной кожи, которые расползлись через две недели. На этом он забросил свою работу, запил, свалив все на немцев, не дающих житья русскому человеку.

Мысли и чувства автора об идеальной России выражаются в лирических отступлениях, наполненных чувством глубокого патриотизма и любви к Родине и чувством ненависти к несправедливости. В лирических отступлениях мысль писателя уходит далеко от событий из жизни главного героя и охватывает весь предмет изображения, «всю Русь», и даже выходит на общечеловеческий уровень. Мысли автора о высоком назначении человека, о судьбе Родины и народа контрастно противопоставлены мрачным картинам русской жизни.

Лирические отступления, разбросанные по всей поэме, органически вплетаются в повествование и звучат как крик боли, негодования и восторга. Они затрагивают актуальные для всех времен вопросы и усиливают впечатление от изображаемых картин. В отступлениях читатель знакомится с лицами, которые не действуют непосредственно в поэме. Это господа «толстые» и «тонкие», господа «большой руки» и «средней руки», правитель канцелярии Иван Петрович, разбитные малые, пьяницы и скандалисты и другие. Эти эпизодические лица нарисованы автором двумя-тремя штрихами, но играют большую роль. Они никогда не встречаются с главным героем - Чичиковым, но помогают автору в создании образа единой Руси.

Повествование поэмы не раз прерывают приподнято-лирические дорожные зарисовки, душевные разговоры с читателем. В одном из самых поэтических мест произведения, предворяющем рассказ о жизни и формировании личности главного героя, тема дороги и будущего России сливаются. В этом лирическом отступлении народно-разговорная речь переплетается с возвышенным тоном речи, и читатель вместе с автором проникается обаянием и музыкой самого слова «дорога» и чувством восторга перед природой: «Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога! и как чудна она сама, эта дорога: ясный день, осенние листья, холодный воздух...»

Автор говорит о «церквях со старинными куполами и чернеющими строениями», «темных бревенчатых и каменных домах», «полях и степях», «избах, рассыпавшихся на косогоре», проникновенно передает ощущения человека, мчащегося на тройке: «Боже! как ты хороша подчас, далекая, далекая дорога! Сколько раз, как погибающий и тонущий, я хватался за тебя, и ты всякий раз меня великодушно выносила и спасала! А сколько родилось в тебе чудных замыслов, поэтических грез, сколько перечувствовалось дивных впечатлений!..»

Органически входят в поэму внесюжетные, вставные эпизоды, сцены, картины, рассуждения автора. Например, Гоголь как бы мимоходом набрасывает портреты «тонких» и «толстых» чиновников. «Увы! Толстые умеют лучше на этом свете обделывать дела свои, нежели тоненькие», - пишет Гоголь. Или сатирический портрет некоего правителя канцелярии. Среди своих подчиненных правитель - «Прометей, решительный Прометей!.. а чуть немного повыше его, с Прометеем сделается такое превращение, какого и Овидий не выдумает: муха, меньше даже мухи, уничтожается в песчинку!»

В последней главе, рассказывающей о становлении характера Чичикова, читатель снова погружается в мир пошлости и зла. На примере жизни своего героя автор очень точно формулирует принципы, господствующие в современном ему мире: «больше всего береги и копи копейку», «водись с теми, кто побогаче», «угождай начальству». С нескрываемой иронией писатель говорит о системе воспитания, при которой способности и дарования не имеют никакой ценности, а вечные истины вбиваются в головы юношей с помощью порки и других наказаний. Дух торгашества и наживы, царивший в мире крепостнического дворянства, проникал в учебные заведения и уничтожал в душах молодых людей все чистое и поэтическое.

Однако погрузив в очередной раз в мир корысти и наживы, Гоголь вновь возвращает нас к положительным началам русского характера, вселяет уверенность в светлом будущем своего народа. В лирическом отступлении, завершающем повествование, он рассказывает об одаренности ярославского мужика, долотом да молотом смастерившем дорожную кибитку, о птице-тройке, зародившейся у бойкого народа «в той земле, что не любит шутить, а ровнем-гладнем разметнулась на полсвета», о смелости и удали простого русского человека. Завершает поэму грандиозный по своей выразительности образ несущийся Руси - птицы-тройки. В последнем лирическом отступлении автор подчеркивает обреченность мира чиновников и помещиков и веру в безграничные возможности русского народа.

На протяжении всего повествования автор обращает наше внимание на тройку Чичикова, не раз указывая даже клички впряженных в нее лошадей. Тройка Чичикова является одним из главных и выразительных действующих лиц произведения. В конце поэмы мы опять видим тройку Чичикова: Селифан шлепает Чубарого по спине, после чего тот пускается рысцой. Движение тройки постепенно ускоряется, и образ тройки меняет свое внутреннее значение. Вместо тройки Чичикова появляется русская тройка, и одновременно с этим меняется и интонация повествования. Перед нами возникает образ родной земли, а кони несутся вихрем, отделяются от земли и превращаются в летящие по воздуху линии, а вместо тройки возникает Русь во всем ее стремительном движении. Речь автора напевна, наполнена эмоциональными эпитетами и синонимами, метафорами и восклицаниями: «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа». В этом отступлении содержится итог многолетних размышлений Гоголя о судьбе России, о настоящем и будущем ее народа. Ведь именно народ противостоит миру чиновников, помещиков, дельцов, как живая душа - мертвой.

Все темы книги «"Мертвые души" Н.В. Гоголя. Краткое содержание. Особенности поэмы. Сочинения»:

Краткое содержание поэмы «Мертвые души»: Том первый. Глава первая

Особенности поэмы «Мертвые души»

I. Гоголь назвал «Мертвые души» поэмой, подчеркнув тем самым равноправие лирического и эпического начал: повествования и лирических отступлений (см. Белинский о пафосе «субъективности» в плане «Жанровое своеобразие «Мертвых душ»). И. Два основных типа лирических отступлений в поэме: 1. Отступления, связанные с эпической частью, с задачей показать Русь «с одного боку». 2. Отступления, противопоставленные эпической части, раскрывающие положительный идеал автора. 1. Отступления, связанные с эпической частью, служат средством раскрытия характеров и их обобщения. 1) Отступления, раскрывающие образы чиновников. - Сатирическое отступление о толстых и тоненьких типизирует образы чиновников. С общей проблемой поэмы (омертвением души) соотносится антитеза, на которой строится это отступление: именно физические качества являются главными в человеке, определяющими его судьбу и поведение. Мужчины здесь, как и везде, были двух родов: одни тоненькие, которые все увивались около дам; некоторые из них были такого рода, что с трудом можно было отличить их от петербургских... Другой род мужчин составляли толстые или такие же, как Чичиков, т. е. не так чтобы слишком толстые, однако ж и не тонкие. Эти, напротив того, косились и пятились от дам и посматривали только по сторонам, не расставлял ли где губернаторский слуга зеленого стола для виста... Это были почетные чиновники в городе. Увы! толстые умеют лучше на этом свете обделывать дела свои, нежели тоненькие. Тоненькие служат больше по особенным поручениям или только числятся и виляют туда и сюда; их существование как-то слишком легко, воздушно и совсем ненадежно. Толстые же никогда не занимают косвенных мест, а все прямые, и уж если сядут где, то сядут надежно и крепко, так что скорей место затрещит и угнется под ними, а уж они не слетят. (глава I) - Образы чиновников и Чичикова раскрываются также в отступлениях: - об умении обращаться: Надобно сказать, что у нас на Руси если не угнались еще кой в чем другом за иностранцами, то далеко перегнали их в умении обращаться... у нас есть такие мудрецы, которые с помещиком, имеющим двести душ, будут говорить совсем иначе, нежели с тем, у которого их триста, а с тем, у которого их триста, будут говорить опять не так, как с тем, у которого их пятьсот, а с тем, у которого их пятьсот, опять не так, как с тем, у которого их восемьсот,- словом, хоть восходи до миллиона, все найдутся оттенки. Автор рисует образ некоего условного правителя канцелярии, в котором доводит чинопочитание и понимание субординации до гротеска, до перевоплощения: Прошу посмотреть на него, когда он сидит среди своих подчиненных,- да просто от страха и слова не выговоришь! гордость и благородство, и уж чего не выражает лицо его? просто бери кисть да и рисуй: Прометей, решительный Прометей! Высматривает орлом, выступает плавно, мерно. Тот же самый орел, как только вышел из комнаты и приближается к кабинету своего начальника, куропаткой такой спешит с бумагами под мышкой, что мочи нет. (глава III) - о миллионщике: Миллионщик имеет ту выгоду, что может видеть подлость совершенно бескорыстную, чистую подлость, не основанную ни на каких расчетах... (глава VIII) - о лицемерии: Так бывает на лицах чиновников во время осмотра приехавшим начальником вверенных управлению их мест: после того как уже первый страх прошел, они увидели, что многое ему нравится, и он сам изволил наконец пошутить, то есть произнести с приятною усмешкой несколько слов... (глава VIII) - об умении вести разговоры с дамами: К величайшему прискорбию, надобно заметить, что люди степенные и занимающие важные должности как-то немного тяжеловаты в разговорах с дамами; на это мастера господа поручики и никак не далее капитанских чинов... (глава VIII) 2) Группа лирических отступлений обобщает характеры помещиков, возводит частные явления в явления более общие. - МАНИЛОВ: Есть род людей, известных под именем: люди так себе, ни то ни се, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан, по словам пословицы. (глава II) - жена МАНИЛОВА ЛИЗА (о пансионах): А хорошее воспитание, как известно, получается в пансионах. А в пансионах, как известно, три главные предмета составляют основу человеческих добродетелей: французский язык, необходимый для счастия семейственной жизни, фортепьяно, для доставления приятных минут супругу, и, наконец, собственно хозяйственная часть: вязание кошельков и других сюрпризов. Впрочем, бывают разные усовершенствования и изменения в методах, особенно в нынешнеее время; все это более зависит от благоразумия и способностей самих содержательниц пансиона. В других пансионах бывает таким образом, что прежде фортепьяно, потом французский язык, а там уже хозяйственная часть. (глава II) - Говоря о КОРОБОЧКЕ, Гоголь использует прием нескольких ступеней обобщения: 1) см. отступление о помещицах типа Коробочки в теме «Средства раскрытия характеров в «Мертвых душах». 2) сравнение помещицы с «аристократической сестрой ее»: Может быть, станешь даже думать: да полно, точно ли Коробочка стоит так низко на бесконечной лестнице человеческого совершенствования? точно ли так велика пропасть, отделяющая ее от сестры ее, недосягаемо огражденной стенами аристократического дома... (глава III) 3) Дается очень широкое обобщение через кажущийся алогизм: Впрочем, Чичиков напрасно сердился: иной и почтенный, и государственный даже человек, а на деле выходит совершенная Коробочка. Как зарубил что себе в голову, то уж ничем его не пересилишь; сколько ни представляй ему доводов, ясных как день, все отскакивает от него, как резинный мяч отскакивает от стены. (глава III) - НОЗДРЕВ: Может быть, назовут его характером избитым, станут говорить, что теперь нет уже Ноздрева. Увы! несправедливы будут те, которые станут говорить так. Ноздрев долго еще не выведется из мира. Он везде между нами и, может быть, только ходит в другом кафтане; но легкомысленно непроницательны люди, и человек в другом кафтане кажется им другим человеком. (глава IV) - зять Ноздрева МИЖУЕВ: Белокурый был один из тех людей, в характере которых на первый взгляд есть какое-то упорство... А кончится всегда тем, что в характере их окажется мягкость, что они согласятся именно на то, что отвергали, глупое назовут умным и пойдут поплясывать как нельзя лучше под чужую дудку,- словом, начнут гладью, а кончат гадью. (глава IV) - СОБАКЕВИЧ: Родился ли ты уж так медведем или омедведила тебя захолустная жизнь, хлебные посевы, возня с мужиками, и ты через них сделался то, что называют человек - кулак?.. Нет, кто уж кулак, тому не разогнуться в ладонь! А разогни кулаку один или два пальца, выйдет еще хуже. Попробуй он слегка верхушек какой-нибудь науки, даст он знать потом, занявши место повиднее, всем тем, которые в самом деле узнали какую-нибудь науку. (глава V) - Лишь ПЛЮШКИН - явление нетипичное. Лирическое отступление в VI главе построено на отрицании, обобщение дается как бы от противного: Должно сказать, что подобное явление редко попадается на Руси, где все любит скорее развернуться, нежели съежиться. 3) Кроме того, выделяются отступления на житейские темы, близкие к эпической части по пафосу и языку и служащие также средством обобщения: - о еде и желудках господ средней руки: Автор должен признаться, что весьма завидует аппетиту и желудку такого рода людей. Для него решительно ничего не значат все господа большой руки, живущие в Петербурге и Москве, проводящие время в обдумывании, что бы такое поесть завтра и какой бы обед сочинить на послезавтра... (глава IV) - об ученых рассуждениях и открытиях: Наша братья, народ умный, как мы называем себя, поступает почти так же, и доказательством служат наши ученые рассуждения. (глава IX) - о человеческой странности: Поди же сладь с человеком! не верит в Бога, а верит, что если почешется переносье, то непременно умрет... (глава X) Из проведенного анализа видно, что в произведениях Гоголя мы имеем дело не с традиционной типизацией, а скорее, с обобщением, универсализацией явлений. 2. Отступления, противопоставленные эпической части, раскрывающие положительный идеал автора. 1) Лирические отступления о России (Руси), связывающие воедино темы дороги, русского народа и русского слова. - отступление о метко сказанном русском слове в V главе (см. «Народные образы, образ народа, народность «Мертвых душ»). - о бурлаках (образ народа): И в самом деле, где теперь Фыров? Гуляет шумно и весело на хлебной пристани, порядившись с купцами. Цветы и ленты на шляпе, вся веселится бурлацкая ватага, прощаясь с любовницами и женами, высокими, статными, в монистах и лентах; хороводы, песни, кипит вся площадь... и громадно выглядывает весь хлебный арсенал, пока не перегрузится весь в глубокие суда-суряки и не понесется гусем вместе с людьми бесконечным долом. Там-то вы наработаетесь, бурлаки! и дружно, как прежде гуляли и бесились, приметесь за труд и пот, таща лямку под одну бесконечную, как Русь, песню. (глава VII) - о птице тройке (орфография автора): Эх, тройка! птица тройка, кто тебя выдумал?.. Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься?.. Русь, куда ж несешься ты, дай ответ? Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земли, и косясь постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства. (глава XI) Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога! как чудна она сама, эта дорога: ясный день, осенние листья, холодный воздух... покрепче в дорожную шинель, шапку на уши, тесней и уютней прижмешься к углу!.. А ночь? небесные силы! какая ночь совершается в вышине! А воздух, а небо, далекое, высокое, там, в недоступной глубине своей так необъятно, звучно и ясно раскинувшееся!.. Боже! как ты хороша подчас, далекая, далекая дорога! Сколько раз, как погибающий и тонущий, я хватался за тебя, и ты всякий раз меня великодушно выносила и спасала! А сколько родилось в тебе чудных замыслов, поэтических грез, сколько перечувствовалось дивных впечатлений!.. (глава XI) - о Руси и ее богатырях: Русь! Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу: бедно, разбросанно и неприютно в тебе; не развеселят, не испугают взоров дерзкие дива природы, венчанные дерзкими дивами искусства... Открыто-пустынно и ровно все в тебе; как точки, как значки, неприметно торчат среди равнин невысокие твои города; ничто не обольстит и не очарует взора. Но какая же непостижимая, тайная сила влечет к тебе? Почему слышится и раздается немолчно в ушах твоя тоскливая, несущаяся по всей длине и ширине твоей, от моря и до моря, песня? Что в ней, в этой песне?.. Что пророчит сей необъятный простор? Здесь ли, в тебе ли не родиться беспредельной мысли, когда ты сама без конца? Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему? И грозно объемлет меня могучее пространство, страшною силою отразясь во глубине моей; неестественной властью осветились мои очи: у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!.. (глава XI) 2) Лирические отступления на философские темы, приближающиеся по языку к лирическим отступлениям, связанным с положительным идеалом. - о противоречивости жизни: Коробочка ли, Манилова ли, двойственная ли жизнь или нехозяйственная - мимо их! Не то на свете дивно устроено: веселое мигом обратится в печальное, если только долго застоишься перед ним; и тогда Бог знает что взбредет в голову. Попадись на ту пору вместо Чичикова какой-нибудь двадцатилетний юноша, гусар ли он, студент ли он, или просто только что начавший жизненное поприще,- и Боже! чего бы ни проснулось, ни зашевелилось, ни заговорило в нем!.. (глава V) Нынешний же пламенный юноша отскочил бы с ужасом в сторону, если бы показали ему его же портрет в старости. Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом!.. (глава VI) - о старости: Грозна, страшна грядущая впереди старость, и ничего не отдает назад и обратно! (глава VI) III. Кроме того, можно выделить ряд отступлений, раскрывающих взгляды автора на художественное творчество: - О двух типах писателей. По мотивам этого отступления было написано стихотворение Некрасова «Блажен незлобливый поэт» (на смерть Гоголя). Счастлив писатель, который мимо характеров скучных, противных, поражающих печальною своей действительностью, приближается к характерам, являющим высокое достоинство человека, который из великого омута ежедневно вращающихся образов избрал одни немногие исключения, который не изменял ни разу возвышенного строя своей лиры... Нет равного ему в силе - он Бог! Но не таков удел, и другая судьба писателя, дерзнувшего вызвать наружу все, что ежеминутно пред очами и чего не зрят равнодушные очи,- всю страшную, потрясающую тину мелочей, опутавших нашу жизнь, всю глубину холодных, раздробленных, повседневных характеров, которыми кишит наша земная, подчас горькая и скучная дорога, и крепкою силою неумолимого резца дерзнувшего выставить их выпукло и ярко на всенародные очи! Ему не собрать народных рукоплесканий, ему не зреть признательных слез и единодушного восторга взволнованных им душ... (глава VII) - С проблемой метода связано отступление о портрете героев во И-ой главе. Оно построено на антитезе: романтический герой (портрет) - обыкновенный, ничем ни примечательный герой. Гораздо легче изображать характеры большого размера: там просто бросай краски со всей руки на полотно, черные палящие глаза, нависшие брови, перерезанный морщиною лоб, перекинутый через плечо черный или алый, как огонь, плащ, и портрет готов; но вот эти все господа, которых много на свете, которые с вида очень похожи между собою, а между тем, как приглядишься, увидишь много самых неуловимых особенностей,- эти господа страшно трудны для портретов. Тут придется сильно напрягать внимание, пока заставишь перед собою выступить все тонкие, почти невидимые черты, и вообще далеко придется углублять уже изощренный в науке выпытывания взгляд. (II глава) - В лирическом отступлениии о языке художественного произведения декларируется принцип демократизации языка, автор выступает против его искусственного «облагораживания». Виноват! Кажется, из уст нашего героя излетело словцо, подмеченное на улице. Что ж делать? таково на Руси положение писателя! Впрочем, если слово из улицы попало в книгу, не писатель виноват, виноваты читатели, и прежде всего читатели высшего общества: от них первых не услышишь ни одного порядочного русского слова, а французскими, немецкими и английскими они, пожалуй, наделят в таком количестве, что и не захочешь. (глава VIII) См. также «Женские образы в «Ревизоре и «Мертвых душах». - О выборе героя: А добродетельный человек все-таки не взят в герои. И можно даже сказать, почему не взят. Потому что пора наконец дать отдых бедному добродетельному человеку, потому что праздно вращается на устах слово: добродетельный человек, потому что обратили в рабочую лошадь добродетельного человека, и нет писателя, который бы не ездил на нем, понукая и кнутом и всем, чем ни попало; потому что изморили добродетельного человека до того, что теперь нет на нем и тени добродетели, и остались только ребра да кожа вместо тела... потому что не уважают добродетельного человека. Нет, пора наконец припрячь и подлеца. Итак, припряжем подлеца! (глава XI) Гоголь утверждает на роль главного действующего лица антигероя (см. «Жанровое своеобразие «Мертвых душ»). - О творческих планах, о положительном идеале: Но... может быть, в сей же самой повести почуются иные, еще доселе небранные струны, предстанет несметное богатство русского духа, пройдет муж, одаренный божескими доблестями, или чудная русская девица, какой не сыскать нигде в мире, со всей дивной красотой женской души, вся из великодушного стремления и самоотвержения. И мертвыми покажутся перед ними все добродетельные люди других племен, как мертва книга перед живым словом!.. Но к чему и зачем говорить о том, что впереди? Неприлично автору, будучи давно уже мужем, воспитанному суровой внутренней жизнью и свежительной трезвостью уединения, забываться подобно юноше. Всему свой черед, и место, и время! (глава XI) См. также о замысле «Сюжет и композиция «Мертвых душ». - Автор осознает свою высокую миссию: И долго еще определено мне чудной властью идти об руку с моими странными героями, озирать всю громадно несущуюся жизнь, озирать ее сквозь видный миру смех и незримые, неведомые ему слезы! И далеко еще то время, когда иным ключом грозная вьюга вдохновенья подымется из облеченной в святый ужас и в блистанье главы, и почуют в смущенном трепете величавый гром других речей... (глава VII) IV. В отличие от Пушкина, у Гоголя нет автобиографических отступлений, кроме поэтического «О моя юность, о моя свежесть!», но и оно носит общефилософский характер: Прежде, давно, в лета моей юности, в лета невозвратно мелькнувшего моего детства, мне было весело подъезжать в первый раз к незнакомому месту... Теперь равнодушно подъезжаю ко всякой незнакомой деревне и равнодушно гляжу на ее пошлую наружность. (глава VI) V. С точки зрения принципа художественного обобщения лирические отступления «Мертвых душ» можно разделить на два типа: 1. От частного автор восходит к общенациональному. ...но автор любит чрезвычайно быть обстоятельным во всем и с этой стороны, несмотря на то, что сам человек русский, хочет быть аккуратен, как немец. (глава II) Таков уж русский человек: страсть сильная зазнаться с тем, который бы хотя одним чином был его повыше... (глава II) Так как русский человек в решительные минуты найдется, что сделать, не вдаваясь в дальние рассуждения, то, поворотивши направо, на первую перекрестную дорогу, прикрикнул он [Селифан]: «эй вы, други почтенные!» - и пустился вскачь, мало помышляя о том, куда приведет взятая дорога. (глава III) Тут много было посулено Ноздреву всяких нелегких и сильных желаний; попались даже и нехорошие слова. Что ж делать? Русский человек, да еще и всердцах! (глава V) Селифан почувствовал свою оплошность, но так как русский человек не любит сознаться перед другим, что он виноват, то тут же вымолвил он, приосанясь: «А ты что так расскакался? глаза-то свои в кабаке заложил, что ли?» (глава V) Гость и хозяин выпили по рюмке водки, закусили, как закусывает вся пространная Россия по городам и деревням... (глава V) На Руси же общества низшие очень любят поговорить о сплетнях, бывающих в обществах высших... (глава IX) Что означало это почесыванье? и что вообще оно значит?.. Многое разное значит у русского народа почесывание в затылке. (глава X) См. также отступления о Плюшкине, Собакевиче. - Россия в «Мертвых душах» - особый мир, живущий по своим собственным законам. Широкие просторы ее порождают широкие натуры. ...она [губернаторша] держала под руку молоденькую шестнадцатилетнюю девицу, свеженькую блондинку с тоненькими стройными чертами лица, с остреньким подбородком, с очаровательно круглившимся овалом лица, какое художник взял бы в образец для Мадонны и какое только редким случаем попадается на Руси, где любит все оказаться в широком размере, все что ни есть: и горы, и леса, и степи, и лица, и губы, и ноги. (глава VIII) И какой же русский не любит быстрой езды? Его ли душе, стремящейся закружиться, загуляться, сказать иногда: «черт побери все!» - его ли душе не любить ее? (глава XI) 2. Через общерусское, национальное лежит путь к универсальному. Многие явления жизни осознаются автором как общечеловеческие (см. философские отступления). Глобальное обобщение историко-философского плана находим в лирическом отступлении о судьбах человечества: И во всемирной летописи человечества много есть целых столетий, которые, казалось бы, вычеркнул и уничтожил как ненужные. Много совершилось в мире заблуждений, которых бы, казалось, теперь не сделал и ребенок. Какие искривленные, глухие, узкие, непроходимые, заносящие далеко в сторону дороги избирало человечество, стремясь достигнуть вечной истины, тогда как перед ним весь был открыт прямой путь, подобный пути, ведущему к великолепной храмине, назначенной царю в чертоги! (глава X) Все универсальные обобщения так или иначе связаны с сюжетообразующим мотивом дороги (см. «Сюжет и композиция «Мертвых душ»). VI. Поэма Гоголя построена на тематическом и стилистическом противопоставлении эпического и лирического начал. Часто эта антитеза специально подчеркивается Гоголем, и он сталкивает два мира: И грозно объемлет меня могучее пространство, страшною силою отразясь во глубине моей; неестественной властью осветились мои очи: у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль! Русь!.. «Держи, держи, дурак!» - кричал Чичиков Селифану. «Вот я тебя палашом! - кричал скакавший навстречу фельдъегерь с усами в аршин.- Не видишь, леший дери твою душу: казенный экипаж!» И, как призрак, исчезнула с громом и пылью тройка. Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога! (глава XI) Вообще, говоря о стилистическом своеобразии лирических отступлений, можно отметить черты романтической поэтики. - концептуально: в противопоставлении молодости и старости. См. лирические отступления на философские темы. - в художественных средствах (гиперболы, космические образы, метафоры). См. «Жанровое своеобразие «Мертвых душ». - голос автора, поэта-романтика, с его напряженной, эмоциональной интонацией слышен и в отступлении о дороге: Боже! как ты хороша подчас, далекая, далекая дорога! Сколько раз, как погибающий и тонущий, я хватался за тебя, и ты всякий раз меня великодушно выносила и спасала! А сколько родилось в тебе чудных замыслов, поэтических грез, сколько перечувствовалось дивных впечатлений!.. (глава XI) VII. Композиционная роль лирических отступлений. 1. Некоторые главы открываются отступлениями: - отступление о юности в VI главе («Прежде, давно, в лета моей юности...»). - отступление о двух типах писателей в VII главе («Счастлив писатель...»). 2. Отступления могут завершать главу: - о «метко сказанном русском слове» в V главе («Выражается сильно российский народ...»). - о «почесыванье в затылке» в X главе («Что означало это почесыванье? и что вообще оно значит?») - о «птице тройке» в конце первого тома («Эх, тройка, птица тройка, кто тебя выдумал?..»). 3. Отступление может предварять появление нового героя: отступление о юности в VI главе предшествует описанию деревни Плюшкина. 4. Переломные моменты в сюжете также могут быть отмечены лирическими отступлениями: - Описывая чувства Чичикова при встрече с губернаторской дочкой, автор вновь напоминает читателю о делении людей на толстых и тонких. Нельзя сказать наверно, точно ли пробудилось в нашем герое чувство любви,- даже сомнительно, чтобы господа такого рода, то есть не так чтобы толстые, однако ж и не то чтобы тонкие, способны были к любви; но при всем том здесь было что-то такое странное, что-то в таком роде, чего он сам не мог себе объяснить... (глава VIII) - рассуждения об умении господ толстых и тонких развлекать дам автор включает в описание еще одной романной сцены: разговора Чичикова с губернаторской дочкой на балу. ..люди степенные и занимающие важные должности как-то немного тяжеловаты в разговорах с дамами; на это мастера господа поручики и никак не далее капитанских чинов... Здесь это замечено для того, чтобы читатели видели, почему блондинка стала зевать во время рассказов нашего героя. (глава VIII) 5. К концу поэмы число лирических отступлений, связанных с положительным идеалом, увеличивается, что объясняется замыслом Гоголя построить «Мертвые души» по образцу «Божественной комедии» Данте (см. «Сюжет и композиция «Мертвых душ»). VIII. Язык лирических отступлений (см. «Жанровое своеобразие «Мертвых душ»).

Появление в поэме «Мертвые души» многочисленных лирических отступлений обусловлено не в последнюю очередь необычным жанровым решением всего этого произведения, в котором присутствуют элементы и которое сам автор назвал «поэмой», невзирая на отсутствие в ней стихотворных строф.

Мы можем найти в поэме не простое повествование по сюжету чичиковской авантюры, а действительную «песню» о стране, в которую вложил свои сокровенные чаяния, размышления, переживания.

Такие лирические отступления, прежде всего:

• открывают читателю образ самого автора «Мертвых душ»
• расширяют временные рамки поэмы
• наполняют содержательную часть произведения субъективными рассуждениями автора

Можно предположить, что подобную традицию «авторского сопровождения» сюжета Гоголь позаимствовал у , продолжив жанровое смешение, появившееся в поэме «Евгений Онегин». Однако гоголевские авторские отступления имели и свои собственные черты, отличающие их от пушкинских.

Анализ лирических мест Гоголя в поэме

Образ автора

В «Мертвых душах» автор представляет почти свою философию творчества, когда главным её предназначением определено именно гражданское служение. Гоголь, в отличие от иных классиков, откровенно чужд проблем «чистого искусства» и намеренно хочет стать учителем, проповедником для современных ему и последующих читателей. Это стремление не только выделяет его в ряду писателей 19 века, но и делает исключительным творцом всей нашей литературы.

Поэтому образ автора в этих отступлениях предстает фигурой человека с огромным и выстраданным лично опытом, который делится с нами своей обдуманной и обоснованной позицией. Его опыт жизни всецело связан со страной, Гоголь даже прямо обращается к России на страницах поэмы:

«Русь! Какая непостижимая связь таится между нами?»

Темы авторских высказываний

В монологах Гоголя-учителя и морализатора поднимаются темы:

• Философских проблем смысла существования
• Идей патриотизма – и
• Образа России
• Духовных исканий
• Задач и целей литературы
• Творческих свобод и проч.

В своих лирических местах Гоголь уверенно поет гимн реализму, который и может всколыхнуть необходимые чувства у его читателей.

Однако, если А.Пушкин допускал равноправие со своим читателем и мог общаться с ним почти на равных, предоставляя последнему собственное право сделать вывод, то Николай Васильевич, напротив, изначально ориентирован на формирование необходимой реакции и выводов у читателя. Он твердо знает, что именно должно возникнуть в голове читающих и уверенно развивает это, возвращая их к мысли об исправлении, освобождении от пороков, воскресении чистых душ.

Лирические отступления как песнь о России

Гоголь создает крупное полотно действительности, в котором образ его страны России представлен объемно и выразительно. Русь в гоголевских лирических отступлениях это все – и Петербург, и губернский город, и Москва, и сама дорога, по которой едет и бричка , и несется «птица-тройка» будущего. Можно сказать, что и сама дорога становится философский акцентом «Мертвых душ», его герой – это путешественник. Но сам автор глядит на современную ему Русь будто из прекрасной дали, которую он жаждет для нее, видя ее «чудной и сверкающей».

И пусть на нынешнем этапе в его России все «бедно и плохо», Гоголь верит, что потом его «птице-тройке» откроется великая будущность, когда и иные государства и народы будут давать ей дорогу вперед, сторонясь её полета.

Вам понравилось? Не скрывайте от мира свою радость - поделитесь